Содержание
Сибирцев П. - русский литературный деятель, журналист
"По всем дорогам, шоссейным, проселочным и горным, на скалах и у берегов рек я всюду встречал караваны беженцев и всюду наталкивался на одни и те же картины голода, холода и загрязнении. Так, на скалах и дорогах гибла и гибнет армянская нация, армянский народ, гибнут люди, неповинные в политической вражде, и их надо спасти. Это долг всего человечества"
Рафалович С. - русский писатель, драматург
"Свидетельство мое должно быть воспринято, как показание совершенно объективного очевидца... побуждаемого исключительно возмущенным чувством справедливости и правды дать настоящее и беспристрастное освещение фактам, искаженным с недопустимым... легкомыслием". "После падения Бакинской коммуны (1918), захвата Баку турецкими войсками и создания мусаватистского правительства были осуществлены продуманный погром и резня армянского населения".
"Европа несет тяжелый грех перед многими малыми народами, среди которых одно из важнейших мест по страданиям, выпавшим на его долю, занимает народ армянский. И если до сих пор сложные политические отношения и комбинации, пресловутое европейское равновесие мешали теперешним победителям от слов переходить к делам и заставляли их ограничиваться благими пожеланиями и увещаниями, то, наконец, наступило время искупить свои прегрешения и воспользоваться новой политической обстановкой прежде всего для того, чтобы исправить вековые несправедливости и спасти гибнущих"
Корреспонденция, опубликованная в газете "Кавказское слово" - октябрь 1916, о резне армян в деревне Баскан (Долина Вардо). Автор приводил рассказ очевидца:
"Мы видели, как с несчастных сначала срывали все ценное, затем раздевали, и иных тут же на месте убивали, а иных уводили в сторону от дороги, в глухие углы, и тут приканчивали. Мы видели группу из трех женщин, которые в смертельном страхе обнялись. И их невозможно было уже разъединить, разлучить. Всех троих убили... Крик и вопль стояли невообразимые, волосы становились у нас дыбом, кровь леденела в жилах..."
Американский консул в Харберде Лесли А. Дэйвис
- Если бы речь шла о переселении из одной местности в другую, все это с трудом, но можно было бы вынести. Здесь же, однако, каждый знал: конечная цель - довести всех до мучительной смерти. Если у кого-нибудь и были сомнения, ему достаточно было увидеть многотысячный караван изгнанников из Эрзерума и Эрзинджана, чтобы они развеялись. Я несколько раз входил в палатки, беседовал со многими их обитателями. Большего несчастья нельзя себе представить. Все они, без исключения, были в лохмотьях, изголодавшиеся, грязные и больные. И это неудивительно: за два месяца пути они не имели возможности помыться, переменить одежду, нормально поесть. Правительство два или три раза предоставило им совершенно недостаточный рацион. Как-то я находился там, когда принесли пищу. Дикие звери, наверное, бывают менее жадными. Несчастные набросились на пищу, их отталкивали ударами палки, многие умирали. При виде этих существ трудно было поверить, что это люди. Когда мы проходили мимо палаток, матери протягивали нам своих малюток, просили забрать. Турки уже отобрали самых красивых мальчиков и девочек, чтобы сделать из них своих слуг, а возможно, использовать в еще более подлых целях. Случалось, они приводили с собой врача, чтобы тот осмотрел понравившихся девочек и помог выбрать действительно лучшую.
Корреспондент английской газеты "Таймс" - сентябрь 1915
"Из Сасуна и Трапезунда, из Орду и Айнтаба, из Мараша и Эрзрума поступают одни и те же сообщения о зверствах: о мужчинах, безжалостно расстрелянных, распятых, изувеченных или уведенных в трудовые батальоны, о детях, похищенных и насильно обращенных в магометанскую веру, о женщинах, изнасилованных и проданных в рабство в глубокий тыл, расстрелянных на месте или высланных вместе с детьми в пустыню на запад от Мосула, где нет ни пищи, ни воды... Многие из этих несчастных жертв не дошли до места назначения..., и их трупы точно указывали путь, по которому они следовали..."
Рассказывает турок-жандарм
"С женщин срывали все, что на них было надето. В каждой очередной деревне совершались новые изнасилования. Я сам велел похоронить три голых женских трупа. Пусть Аллах воздаст мне за это!"
Германский вице-консул в Самсуне - июль 1915
"Проводимая в вилайетах Анатолии депортация имеет целью или уничтожить, или же обратить в ислам весь армянский народ"
Свидетельство одного чиновника-немца
"В некоторых местах имущество депортированных скупали почти даром. Одна армянка продала своих девяносто баранов за цену одного барана. Кое-где армянам разрешалось брать с собой быков, повозки, вьючных животных, но как только они выезжали за пределы деревни, их тут же начинали грабить. Всю мебель, по приказанию властей, реквизировали и увозили жандармы. - После вашего отъезда, - говорили изгнанникам, - мы продадим ваше имущество, и как только вы достигнете своего нового местожительства, вы получите денежную компенсацию. Естественно, никакая опись при этом не составлялась, и очень скоро имущество армян оказывалось о домах их соседей-мусульман"
Немец, работавший на багдадской железной дороге неподалеку от Харберда
"В первые же дни по Марашу прошли четыреста босых женщин. Почти каждая из них несла на руках ребенка, другого тащила на спине (часто это был труп), третьего держала за руку. Армяне Мараша, которые были выселены позднее, за пятьдесят персидских золотых купили несчастным обувь. Мусульмане из турецкого села, расположенного между Марашем и Айнтапом, хотели раздать им хлеб и воду, однако жандармы запретили им это сделать. В дороге у депортированных отбирали все деньги до последней монеты, а затем и все имущество. 4/5 из числа этих несчастных были женщины и дети; 3/5 шли босиком. Особенно их угнетала невозможность по-человечески предать земле своих умерших родных. Незахороненные трупы оставались лежать на дороге, по обочинам. Женщины несли на себе бездыханные тельца своих детей. Самой тяжкой была судьба тех матерей, которым в этой дороге приходило время родить. Им давали времени ровно столько, сколько нужно младенцу, чтобы появиться на свет. Однажды ночью женщина родила двойню. На следующее утро она вынуждена была продолжать путь пешком с двумя новорожденными на руках. После двух часов пути, она упала. Жандармы заставили ее оставить детей под кустом и продолжить путь с караваном. Другая женщина родила ребенка в пути. Ей не разрешили даже остановиться на минуту, и она, пройдя несколько шагов, упала замертво. Повсюду лежали бесчисленные трупы маленьких детей. Майор турок, вернувшийся со мной три дня тому назад, рассказывал, как матери бросали младенцев по дороге, потому что их нечем было кормить. Детей постарше турки сами отнимали у матерей. У майора и его братьев в домах было по одному такому ребенку, этих детей собирались обратить в мусульманство.
Один из мальчиков знал немецкий язык, наверное, это был воспитанник нашего приюта. В караване, шедшем мимо нас, было не меньше трехсот женщин, которые родили в дороге"
Другой очевидец событий встретивший этих изгнанников почти на том же самом месте.
"Я видел нескончаемый поток несчастных... Жандармы подгоняли людей ударами палок. Еле прикрывшие наготу, обессиленные люди скорее ползли, нежели шли. Старые женщины, вконец обессилев, падали, но когда забитиены приближались к ним с поднятыми дубинками, они поневоле поднимались и шли дальше. Иных гнали вперед подобно скоту. У меня на глазах молодая женщина упала, но после двух-трех ударов поднялась с искаженным мукой лицом. Впереди, с двух- или трехлетним ребенком на руках, шел ее муж. Неподалеку от него старая женщина поскользнулась и упала в грязь. Жандарм начал бить ее палкой, но женщина не двигалась; тогда он принялся бить ее ногами. Старуха оставалась неподвижной. Наконец, турок ударил ее с такой силой, что она свалилась в яму. Наверное, она была уже мертва... Я видел маленькую девочку, которая вот уже больше недели шла босиком, одетая только в изорванный фартук. Девочка дрожала от холода и голода, от нее остались только кожа и кости. Около двадцати детей пришлось бросить на дороге, потому что они не в состоянии были идти дальше. Умерли ли они он голода? Наверное. Узнать об их судьбе не было никакой возможности.
Я видел также двух беззащитных старых дев из Зейтуна. Они принадлежали к обеспеченным семьям, но кроме одежды у них не было с собой ничего. И только в волосах им удалось спрятать пять или шесть золотых. К несчастью, когда солнце осветило их, жандарм заметил блеск золота. Он даже не потратил времени на то, чтобы распустить старухам волосы, он просто выдрал их с корнем"
Перс, перевозивший на верблюдах боеприпасы для турецкой армии из Ерзнка в Эрзрум
"Однажды, в июне 1915, когда я подъехал к Хотурокому мосту, перед моими глазами предстало потрясающее зрелище. Несметное количество человеческих трупов заполнило 12 пролетов большого моста, запрудив реку так, что она изменила течение и бежала мимо моста... От моста до Джиниса вся дорога была завалена трупами стариков, женщин и детей..."
Врач, ставший очевидцем резни армян в Баку - октябрь 1918, газета "Кавказское слово"
"В 9 часов утра в воскресенье, 15 сентября, турки с нагорной части ворвались к нам. Начиная с Шамахинки по Воронцовской и другим главным артериям города, Торговой, Телефонной - массовый грабеж всего до нитки, варварское уничтожение имущества, лабораторий, врачебных кабинетов, аптек, магазинов, квартир... Убивали почти только армян... Всего армян погибло до 30 тысяч человек... Весь город усеян трупами армян, которые разлагались несколько дней, пока их убрали. Михайловская больница переполнена изнасилованными девушками и женщинами. Все лазареты переполнены ранеными армянами... Три дня продолжалось хозяйничанье дикарей, миссия коих была одна: армян ограбить и убивать..."
